Книга Игра в пустяки, или «Золото Маккены» и еще 97 советских фильмов иностранного проката - Денис Горелов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одинаково одетые небесные ласточки и патлатые полумужчинки, ничейные дети и пластика вместо мысли были характерным знамением эпохи диско, аниме и коммершиалз. Легкая музычка доброго утра организовывала жизненное пространство золотого миллиарда, и казалось, конца не будет этому приплясывающему раю в желтых и синих паричках с рефреном «Пити-Пити-па» (очевидно, восходящим к имени балетмейстера золотого века Большого питерского балета Мариуса Ивановича Петипа, пестовавшего своих девочек ровно как папаша де Фюнес); недаром на кастинге кордебалета при опросе о местах работы звучали сплошь русские фамилии: – В Риме у Андреева, в Мадриде у Баранова, в Лондоне у Невольского. – О-ля-ля, они еще живы?
Некоторый флер водевильной мертвечинки как мог старался разогнать столь же немолодой де Фюнес ужимками, глазками в кучку, скрипучим смешком и общим кривлянием, которое в будущем блестяще переймет артист А. Баширов, избежавший сравнений с французом исключительно по причине его откровенной буржуазности и столь же демонстративной собственной панкушности. Оживляя сюжет, дефюнесовская беготня в пижаме, качание на канате у иллюминатора и имитация детского рева наводили на мысль о старческом слабоумии – но в 70-е на такие мысли кто только не наводил.
Белый мир организованно возвращался в детство звездных войн, юрского периода, властелинов колец и пиратов Карибского моря – и «Человек-оркестр» был, пожалуй, самым ранним к тому звоночком. А в минуту самоликвидации смыслов ждать нашествия варваров приходится недолго. Состоится оно в виде мигрантского кризиса или возвышения Китая – в принципе, неважно.
«Четверо против кардинала»
Франция, 1974. Les Quatre Charlots Mousquetaires. Les Charlotsen Folie: A nous quatre Cardinal! Реж. Андре Юнебель. В ролях группа «Шарло» и сочувствующие. Прокат в СССР – 1977-78 (56,6 млн чел.)
Мушкетеры Атос, Портос, Арамис и д`Артаньян щеголяют в синих передничках и шляпах с пером. Слуги Планше, Гримо, Мушкетон и Базен гоняют гвардейцев тяпками, тряпками, секаторами и прочим сельхозинвентарем. Мушкетеры спят голые под кроватью миледи. Слуги плывут в Англию за подвесками. Мушкетеры пьют горькую. Слуги сочиняют им биографию.
История Франции под пером лакея заиграла неожиданными красками.
Оказалось, что королева блондинка, камеристка ее брюнетка, а Рошфор лысый, как попа младенца. Выяснилось, что шашни королевы беспокоили одного кардинала, который был католиком и искал повода подраться с протестантской Англией. А королю было пополам, ибо сильнее всех монаршьих воль мечтал он дать кардиналу пенделя и однажды не устоял, чему только в России было 56 миллионов свидетелей. А кардинал, подобрав сутану, влепил королю, а оба вместе – отцу Жозефу, о котором история молчит, но пендель удался на славу.
К старости мужчины бывают шаловливы – что касается не только короля с кардиналом, но и постановщика Юнебеля, которому на момент съемок набежало полных 78 лет. Вот он и подарил Францию скабрезному третьему сословию, что было вполне в русле национальной традиции и напрямую восходило к таким славным сочинениям, как «Женитьба Фигаро» и «Плутни Скапена». Творения сии указывают на подлинный демократизм французской дворянской культуры (иной при абсолютизме и не было) и сильно противоречат позднейшей легенде о фатальном отрыве имущих классов от неимущих, вызвавшем Великую французскую революцию. Это у нас трудно вообразить, как Россию спасает от смуты Труффальдино, Петр дает пинка патриарху (а Сталин Берии, а Николай Родзянке), в то время как жена его баламутит с кем-то из Габсбургов, – и не потому, что такого быть не могло (ох, могло!), а потому что все это ушло от внимания сугубо роялистской русской литературы. Вот и приходится нам обходиться французскими суррогатами, а также искать и находить культурологическую изнанку в скетчах группы «Шарло», без остатка посвященных мужской заднице. И вовсе не из гей-побуждений, как многие подумали, а оттого, что «Шарло» так и не выросли из возраста второклассников, у которых принято угорать над словом «туалет». А если б выросли, могли бы обратить внимание и на интимную анатомию королевы с мадам Бонасье – но нам бы с этого не перепало, т. к. советская цензура тоже навек застряла во втором классе, отчего была снисходительна к заднице мужской, но крайне строга к женской.
Так что все к лучшему в этом лучшем из миров, как писал Вольтер почти в то же самое время.
Франция, 1977. L’Animal. Реж. Клод Зиди. В ролях Жан-Поль Бельмондо, Рэкел Уэлч, Джейн Биркин в роли себя, Клод Шаброль в роли себя. Прокат в СССР – 1980 (41,3 млн чел.)
Каскадер Майк Гоше – скотина (точный перевод названия L’Animal). С ним не хотят работать партнерши (даже невеста-американка), потому что на дублях он скучает и шалит, а кончается все реанимацией и костылями, на которых ему прыгать весело, а ей нет. Зато он одно лицо с американским суперстаром нетрадиционных увлечений, и страховать это чудо заморское больше некому.
«О, они убили его!» «Нет! Я еще не успел докурить свою последнюю сигарету», – напишут в бельмондовском некрологе и высекут на могильном камне.
В своей арлекинаде на «Скотине» он перепрыгнул все мыслимые пределы – к чему и стремился предыдущие 44 года.
В берете презервативом вывалил язык и закатил глазки дебила.
Надушился, напудрился, напомадился, сложил кудри в сеточку и выдал самого томного педика мирового экрана, что во Франции уже тогда было моветоном, ибо нечего ржать над чужим счастьем.
Взбил мохнатую грудь Кинг-Конга и совершенно раскурочил торговый зал.
В небе над Парижем расстегнул подружке комбинезон и засунул в нее руку по локоть.
Нет, так, конечно, мог и Челентано – но Челентано ж обезьяна и есть, чистый l’animal – а Жан-Поль и здесь сберег осанку джентльмена и даже в плаще графа Дракулы с алым подбоем.
Он в этот цирк еще и политики подпустил – чего мы, по серости своей, не заметили. Gauche по-французски – «левый». Веселый, находчивый, нищий, спортивный левак уводил у заведомо правого графа секси-американку и вдувал ей, представьте, в синем небе на глазах миллионов. Каков пассаж. Притом, что с фильма «Миллион лет до нашей эры» мисс Уэлч стала эмблемным секс-символом США 70-х, и покрыть ее в воздухе над Парижем для француза было очень далеко идущим обобщением.
Аллонзанфан, как говорится, де ля патри.
Мы б тогда, в советский период истории, очень-очень одобрили, если б только знали французский.
Мы его и сейчас не знаем, но одобряем всей душой.
Игрушечная какая-то нация.
Замки, златовласки, тапки «чешки», хоккей. Трактир «У чаши». Пиво «Козел» и «Гусь». Пистолет «Шкода».
Имена с уменьшительным суффиксом: Холечек— Ондржичек – Травничек – Гурвинек.
Кнедлики какие-то.
Престарелые чешки вспоминают, как в 68-м ходили русским танкистам попу показывать. Чтоб им стыдно было. Ладно б сейчас, а то 50 лет назад студентками.
